Летопись

27 января В.Г.Короленко пишет В.Н.Григорьеву: “У нас в редакции я и Николай Федорович [Анненский] составляем некоторый оттенок, стоящий ближе к марксизму. Явление, во всяком случае, живое и интересное. Несомненно, что они вносят свежую струю даже своими увлечениями и уж во всяком случае заставляют…

27 января В.Г.Короленко пишет В.Н.Григорьеву: “У нас в редакции я и Николай Федорович [Анненский] составляем некоторый оттенок, стоящий ближе к марксизму. Явление, во всяком случае, живое и интересное. Несомненно, что они вносят свежую струю даже своими увлечениями и уж во всяком случае заставляют многое пересмотреть заново...” (т. 10, с. 275).

Глазов [С.Н.Кривенко] — “Бюро литературно-похоронных процессий” (Сын От., 29 янв.). “Похоронами писателей известного направления” занимался сначала “Северный вестник”, теперь — “Мир Божий”. А.Б[огданович], “жук-могильщик”, сначала “расправился со “злополучным Н.Н.Златовратским”, затем…

Глазов [С.Н.Кривенко] — “Бюро литературно-похоронных процессий” (Сын От., 29 янв.). “Похоронами писателей известного направления” занимался сначала “Северный вестник”, теперь — “Мир Божий”. А.Б[огданович], “жук-могильщик”, сначала “расправился со “злополучным Н.Н.Златовратским”, затем “досталось Н.И.Наумову”, даже у Гл.Успенского критик не находит “цельного миросозерцания”.

31 января П.Ф.Якубович писал С.Е.Кривенко: “Ах, ничего я, оказывается, не понимаю ни в соврем. жизни, ни в современной литературе! И за “Р[усское] Б[огатство]” я заступался больше, так сказать, по доверию, а в сущности никто теперь, очевидно, не знает, “на чем сидит”!.. Не мудрено после этого, если и Сергей…

31 января П.Ф.Якубович писал С.Е.Кривенко: “Ах, ничего я, оказывается, не понимаю ни в соврем. жизни, ни в современной литературе! И за “Р[усское] Б[огатство]” я заступался больше, так сказать, по доверию, а в сущности никто теперь, очевидно, не знает, “на чем сидит”!.. Не мудрено после этого, если и Сергей Ник. [Кривенко] (подобно Михайловскому) открещивается от клички “народник”, которая обязывала бы на совершенно определенное миросозерцание и определенный план деятельности. Мы живем в переходный момент, когда к истине можно двигаться только ощупью и когда одни дураки самодовольно думают, что уже обладают ею... Отношение Богдановича к народничеству и марксизму и меня нередко возмущает: очевидно, очень мало продуманы им эти вопросы. Только я не так строго отношусь к нему... и не вижу, в чем, собственно, заключается его “либерализм” (в дурном смысле этого слова)... “С[ын] От[ечества]” во многих отношениях мне очень нравится. “Р[усские] Ведомости”, единственная (из других) вполне приличная газета, часто выводит меня из себя холодной своей академичностью и тошнотворной скучищей!” (РГАЛИ, ф. 2173, оп. I, ед. 345).

С.Елпатьевский — рассказ “Спирька” (Р. Бог., N 1). Главный герой этого “символического рассказа” “олицетворяет собою класс современных русских промышленников” (В.А.Поссе, Обр., N 4). Критики, отмечая подражание Щедрину и Гл.Успенскому, находили, что портрет современного “чумазого” у Елпатьевского…

С.Елпатьевский — рассказ “Спирька” (Р. Бог., N 1).

Главный герой этого “символического рассказа” “олицетворяет собою класс современных русских промышленников” (В.А.Поссе, Обр., N 4). Критики, отмечая подражание Щедрину и Гл.Успенскому, находили, что портрет современного “чумазого” у Елпатьевского слишком архаичен (И-т [И.Н.Игнатов], Р. Вед., 21 февр.). Вл.Преображенский считал, что в рассказе в одном лице изображены типы разных эпох, ибо Спирька первых глав — прожженный кулак, кабатчик, вор, убийца и насильник — может быть лишь родоначальником и предком того крупного промышленника и деятеля бюрократических сфер Петербурга, каким предстает он в последних главах (Кур., 13 апр.). Антикапиталистическая направленность сатиры Елпатьевского была воспринята современной критикой в контексте полемики “Русского богатства” с марксизмом. К.Медведский так и писал: ““Спирька” написан г. Елпатьевским-”народником” — в пику “марксистам”” (Моск. Вед., 6 марта). Народнический уклон автора, вслед за Щедриным и Гл.Успенским показывающего греховность и некультурность русского капитала, был одобрительно отмечен А.Скабичевским (Сын От., 6 февр.) и решительно осужден А.Б. [А.И.Богдановичем], который утверждал, что фигура Спирьки “вырезана по народническому трафарету”. “Генезис Чумазого” в истории возвышения Спирьки повторяет старую “народническую схему капитализма”: разбойник, кулак, скупщик, обворовывающий крестьян, убийца, коммерсант, гласный думы, петербургский делец. Такая “история русского капитализма в корне неверна и дает совершенно ложное освещение вопросу о происхождении капитализма у нас” (Мир Б., N 3). Главный недостаток автора — тенденциозность, склонность рисовать “коллективные типы” (ранее “Миша”-дворянин); “частные подробности зла, называемого кулачеством и мироедством, намечены... верно”, но не следовало подымать Спирьку до разряда промышленника и думского воротилы (Р. Вест., N 3, Из рус. журналов).

Л.Мельшин [П.Ф.Якубович] — “Переслащенное народолюбие. Заметка pro domo sua” (Р. Бог., N 1). Ответ критикам, упрекавшим книгу “В мире отверженных” “в холодном, отчужденном отношении к народу, в отличие от Достоевского, Короленко, Максимова, Ядринцева и др. изобразителей острожного быта”. Автор…

Л.Мельшин [П.Ф.Якубович] — “Переслащенное народолюбие. Заметка pro domo sua” (Р. Бог., N 1). Ответ критикам, упрекавшим книгу “В мире отверженных” “в холодном, отчужденном отношении к народу, в отличие от Достоевского, Короленко, Максимова, Ядринцева и др. изобразителей острожного быта”. Автор желал, чтобы “правдивый рассказ о жизни отверженцев был принят как голос адвоката и друга”, но “розовым иллюзиям относительно каторжного мира” он предпочитает “знание истинного положения вещей”, ибо “преступная душа все-таки не душа народа русского!”

А.П.Чехов следит за газетными сообщениями о деле Дрейфуса. После опубликования открытого письма Золя президенту республики Феликсу Фору, озаглавленного “Я обвиняю”, и последовавшего за ним процесса Золя уверенность Чехова в невиновности Дрейфуса еще более укрепляется. “У нас только и разговора,…

А.П.Чехов следит за газетными сообщениями о деле Дрейфуса. После опубликования открытого письма Золя президенту республики Феликсу Фору, озаглавленного “Я обвиняю”, и последовавшего за ним процесса Золя уверенность Чехова в невиновности Дрейфуса еще более укрепляется. “У нас только и разговора, что о Зола и Дрейфусе,— пишет он Ф.Д.Батюшкову 23 января.— Громадное большинство интеллигенции на стороне Зола и верит в невинность Дрейфуса. Зола вырос на целых три аршина; от его протестующих писем точно свежим ветром повеяло... Французские газеты чрезвычайно интересны, а русские — хоть брось. “Новое время” просто отвратительно” (т. 7, с. 157).

В Петербурге, в музее барона Штиглица, открылась выставка русских и финляндских художников (устроитель С.П.Дягилев). Наиболее резко откликнулся В.В.Стасов: “Оргия беспутства и безумия”, Дягилев — “декадентский староста”, который везет и “приглашает” “со всех краев” “декадентский хлам”, предлагая…

В Петербурге, в музее барона Штиглица, открылась выставка русских и финляндских художников (устроитель С.П.Дягилев). Наиболее резко откликнулся В.В.Стасов: “Оргия беспутства и безумия”, Дягилев — “декадентский староста”, который везет и “приглашает” “со всех краев” “декадентский хлам”, предлагая видеть в нем “самое настоящее, нынешнее и будущее, искусство”. Декоративное панно Врубеля “Утро” и скульптурные головы Демона и Руслана — это “чепуха, чепуха, чепуха,— безобразие, безобразие и безобразие”. Критик выделяет Серова, Ап.Васнецова и Левитана, восклицая: “Зачем они сюда попали?” (Нов., 27 янв.). Выставка, задавшаяся целью представить “квинтэссенцию” новейшей живописи, “чрезвычайно интересна”: здесь и “просто первоклассное и свободное мастерство”, “обогнавшее привычные... установившиеся формы” (Серов, Коровин, Пастернак) и “бездарные потуги”, к которым обозреватель относит “Утро” Врубеля (“бесформенная зеленовато-грязная мазня”) и иллюстрации Малютина (Александр Р. [А.А.Ростиславов], Театр и Иск., N 7, 15 февр.; отзыв Н.К.Михайловского см.: наст. Летопись, март 1898 г.).

29 января С.П.Дягилев послал в редакцию “Новостей” “Ответ В.В.Стасову”, который редактор газеты О.К.Нотович отказался напечатать: “Вы остались одни с вашими постоянными оплакиваниями старого и пережитого, но вечно нового для вас... Припомните, кто раньше вас проклял этих бедных, ни в чем не повинных художников [Врубеля и А.Галлена]... и ужаснитесь, в ряды кого вы записались, с кем вы мирно и дружно идете об руку” (“Сергей Дягилев и русское искусство”, т. 1. М., 1982, с. 75, 297—298).

А.Н.Бенуа вспоминал: “Мы сразу были прозваны “декадентами”, сразу нашлись и какие-то господа, которые являлись на нашу выставку только для того, чтобы вдоволь на ней посмеяться и повозмущаться. Да и среди самих участников выставки многие были смущены той бурей негодования, которое она возбудила... горой стоял за выставку в целом Серов, и больше всего за то, что было в ней особенно смелого и дерзкого”. По поводу “Утра” Врубеля Бенуа писал: “И надо сознаться, нас, начиная с Дягилева, постигло разочарование... Нам превозносили его бесподобные краски, его блестящий колорит, а это панно было точно покрыто одним сплошным мутно-зеленым колером... но когда послышались со всех сторон нападки “профанов”, то пришлось поневоле кривить душой и защищать это панно” (“Мои воспоминания”. М., 1993, т. 2, с. 188—189).

Вышло отдельное издание первой части трактата Л.Толстого “Что такое искусство?” М., “Посредник”, 1898, тираж — 5000. 18 января В.В.Стасов пишет Толстому: “Я здесь вижу постоянно довольно много народу, и все в великом восхищении от статьи “Что такое искусство?” (“Искусство”, 1953, N 5, с. 71). В тот же…

Вышло отдельное издание первой части трактата Л.Толстого “Что такое искусство?” М., “Посредник”, 1898, тираж — 5000.

18 января В.В.Стасов пишет Толстому: “Я здесь вижу постоянно довольно много народу, и все в великом восхищении от статьи “Что такое искусство?” (“Искусство”, 1953, N 5, с. 71).

В тот же день В.Я.Брюсов записывает в дневнике: “Важнейшее событие этих дней — появление статьи гр. Л.Толстого об искусстве. Идеи Толстого так совпадают с моими, что первое время я был в отчаянье, хотел писать “письма в редакцию”, протестовать,— теперь успокоился и довольствуюсь письмом к самому Л.Толстому” (В.Брюсов. Дневники. М., 1927, с. 32). В письме от 20 января Брюсов убеждал Толстого печатно признать его одним из своих предшественников, так как в предисловии к “Шедеврам” (1895) он “стоял на той дороге, которая должна была... привести к тем же выводам” (Н.Ашукин. Валерий Брюсов. М., 1929, с. 115—117). Письмо молодого поэта Толстой оставил без ответа. Тогда Брюсов сам упомянул об этом мнимом совпадении взглядов в предисловии к своей брошюре “О искусстве” (М., 1899), употребив выражение, осмеянное в тогдашней печати как курьез: “И Толстой, и я, мы считаем искусство средством общения...”.

26 января И.И.Левитан пишет А.П.Чехову, живущему в Ницце: “Большой переполох вызывает у нас статья Толстого об искусстве — и гениально и дико в одно и то же время” (И.И.Левитан. Письма, документы, воспоминания. М., 1956, с. 83). 27 января И.Е.Репин пишет А.В.Жиркевичу: “Со статьей Л.Н.Толстого я согласиться не могу,— красота есть. Но сам он страшно интересен! ... Какой живой и сильный этот гениальный человек. Но он имеет страсть к парадоксам” (И.Е.Репин, “Письма”, М., 1950, с. 143).

Ин.Анненский писал о “только что изданном начале” сочинения “Что такое искусство”: Толстой “совершенно обесценивает, по-видимому, артистическую сторону искусства... Театр и вообще искусственно-массовые изображения осуждены на первых же страницах” (“А.Н.Майков и педагогическое значение его поэзии”, Рус. Школа, N 3, с. 53). Скриба [Е.А.Соловьев] резюмирует пункты “неправоты” Л.Толстого: 1) неосновательное обвинение немецких эстетиков; 2) забывает о русской литературе, которая полностью подтверждает его взгляды; 3) устраняет элементы творчества, таланта, наслаждения; 4) не учитывает “исторические категории” (Нов., 8 янв.).

В январе вышли две книги Д.Н.Мамина-Сибиряка: “Легенды” (СПб., 1898), где собраны обработанные автором сибирские народные сказания, и второе издание “Сибирских рассказов” (М., 1898). “Этот общепризнанный замечательный писатель не дождался еще настоящей оценки... Критика никогда за г. Маминым…

В январе вышли две книги Д.Н.Мамина-Сибиряка: “Легенды” (СПб., 1898), где собраны обработанные автором сибирские народные сказания, и второе издание “Сибирских рассказов” (М., 1898).

“Этот общепризнанный замечательный писатель не дождался еще настоящей оценки... Критика никогда за г. Маминым не бегала, да и не бегает, как, например, за г. Чеховым...” Рецензент [Е.А.Соловьев] стремится найти причины этого равнодушия: репутация писателя-этнографа, отсутствие сенсационных тем, необузданность и чрезмерность творческой фантазии, которая порою создает “некоторое столпотворение вавилонское, в которое надо долго всматриваться” (Р. Бог., N 5).

М.А.Лохвицкая — “Стихотворения”, т. II (1896—1898). М., 1898, тираж — 600. “Какое право рассчитывать на некоторое общественное сочувствие имеет г-жа Лохвицкая”, воспевающая лишь “объятья среди лилий и поцелуи среди роз?” (Скриба [Е.А.Соловьев], Нов., 29 янв.). “Звучный стих” при “болезненной напряженности…

М.А.Лохвицкая — “Стихотворения”, т. II (1896—1898). М., 1898, тираж — 600.

“Какое право рассчитывать на некоторое общественное сочувствие имеет г-жа Лохвицкая”, воспевающая лишь “объятья среди лилий и поцелуи среди роз?” (Скриба [Е.А.Соловьев], Нов., 29 янв.). “Звучный стих” при “болезненной напряженности чувства” (Пл.Краснов, Кн. Нед., 1899, N 1). С защитой “живого и жизненного” дарования Лохвицкой выступил Кор. А-н [А.А.Коринфский] (Сев., N 14, 5 апр.). А.Волынский указал, что “откровенно-женственная и откровенно-царственная лира” Лохвицкой грешит “банальной риторикой при музыкальности стиха” (С. Вест., N 8—9). “Новый сборник все таких же бурно-пламенных воззваний к “нему”, призывов, воплей, слез, рыданий, истерического смеха и страсти, страсти без конца” (Мир Б., N 3, Библиограф. Отд.).

8 февраля В.Я.Брюсов пишет К.Д.Бальмонту о новом сборнике М.Лохвицкой: “...Здесь многое недурно, хорошо”, но “все это трафарет”, “все те же Боги Олимпа... но в новой одежде. Нет, не этого нужно, не этого” (ЛН, т. 98, кн. 1, с. 99). Впоследствии Бальмонт причислял этот сборник Лохвицкой к наиболее удачным (“Весы”, 1904, N 2), а Брюсов относил поэтессу к “школе Бальмонта” (“Письма В.Я.Брюсова к П.П.Перцову”. М., 1927, с. 78).