Летопись

8 января группа ученых и писателей (М.Н.Альбов, С.А.Андреевский, К.С.Баранцевич, П.И.Вейнберг, С.А.Венгеров, Д.В.Григорович, Н.Г.Гарин-Михайловский, К.М.Станюкович, Н.И.Кареев, Н.К.Михайловский, А.М.Скабичевский, М.О.Меньшиков, С.Н.Южаков, Д.Н.Мамин-Сибиряк, С.Н.Кривенко, Н.С.Лесков…

8 января группа ученых и писателей (М.Н.Альбов, С.А.Андреевский, К.С.Баранцевич, П.И.Вейнберг, С.А.Венгеров, Д.В.Григорович, Н.Г.Гарин-Михайловский, К.М.Станюкович, Н.И.Кареев, Н.К.Михайловский, А.М.Скабичевский, М.О.Меньшиков, С.Н.Южаков, Д.Н.Мамин-Сибиряк, С.Н.Кривенко, Н.С.Лесков и др.) обратилась к Николаю II с петицией, в которой ходатайствовали о “принятии русской литературы под сень закона”, т.е. об ограждении ее от произвола светской и духовной цензуры. 18 марта особое совещание из министров внутренних дел, юстиции и обер-прокурора Святейшего синода постановило отвергнуть “вожделения авторов прошения”, стремящихся возродить “брожение” 70-х годов, проповедь “вредных идей” и “неуважения к основам нашего государственного строя”. Николай II наложил резолюцию: “Вполне согласен” (“Красный архив”, 1927, N 20, с. 237—240).

“Весьма деятельную пропаганду в пользу петиции вел Н.К.Михайловский”. Н.Н.Страхов отказался участвовать, ссылаясь на “односторонний подбор подписей” и “чужой дух”: много говорится о “благе литературы” и очень смутно о “благе России” (Л.Пантелеев, “Литературная петиция 1895 г.”, Совр., 1913, N 4).

Л.Н.Толстой, по воспоминаниям Поссе, сказал: “Такого адреса я подписать не могу... Хуже написать было трудно... Он ничего не может... Так ему и следует написать: “Ты ничего не можешь сделать, пока ты царь. Единственное, что можешь сделать для народа и для себя, это отказаться от престола, перестать быть царем” (В.А.Поссе. Мой жизненный путь. М.; Л., 1929, с. 181).

19 января А.И.Эртель запрашивал В.А.Гольцева: “Не знаешь ли чего-нибудь о “петиции”, будто бы поданной петербургскими л-рами государю о смягчении нестерпимых цензурных тягостей... Уместно было бы и, пожалуй, благовременно подвигнуть на подобные же ходатайства Общ. Люб. Рос. словесности и психологии. И то, и другое, конечно, обладает компетенцией в таких вещах... и могло бы найти чересчур много поводов для ходатайства. Напр. знаменитый список книг и журналов, воспрещенных к выдаче в публичных библиотеках...” (“Памяти В.А.Гольцева”, М., 1910, с. 239).

9 января, в Москве, в обществе искусства и литературы состоялась премьера трагедии Карла Гуцкова “Уриэль Акоста” (исполнители К.С.Станиславский, М.Ф.Андреева, В.В.Лужский и др.). Хотя навыки актеров невелики, спектакль пользуется “популярностью среди московской интеллигенции”. Главные причины…

9 января, в Москве, в обществе искусства и литературы состоялась премьера трагедии Карла Гуцкова “Уриэль Акоста” (исполнители К.С.Станиславский, М.Ф.Андреева, В.В.Лужский и др.). Хотя навыки актеров невелики, спектакль пользуется “популярностью среди московской интеллигенции”. Главные причины успеха: “великая преданность искусству”, с которым ведется дело, “отсутствие всего ремесленного”, “художественный вкус и артистичность”, безукоризненный ансамбль, слияние красоты и правды (Н.Э. [Н.Е.Эфрос], Арт., N 1).

17 января Николай II принял депутацию сословий, земств и городов, перед которой прочел речь, назвав “бессмысленными мечтаниями” либеральные надежды на новое царствование: “Пусть все знают, что Я... буду охранять начало самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его Мой незабвенный покойный…

17 января Николай II принял депутацию сословий, земств и городов, перед которой прочел речь, назвав “бессмысленными мечтаниями” либеральные надежды на новое царствование: “Пусть все знают, что Я... буду охранять начало самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его Мой незабвенный покойный Родитель” (В. Евр., N 2, с. 861).

19 января В.Г.Короленко записал: “Конец недоразумениям и маниловским упованиям русского общества! ... Ошеломляющее значение... заключается, разумеется, не в том, что теперь нельзя ждать конституции. На это очень мало кто и надеялся. Но огромное большинство общества ожидало начала более либерального периода, ожидало расширения прав самоуправления хотя бы в местных делах... Теперь эти скромнейшие пожелания названы “бессмысленными мечтаниями”,— и новое царствование начинается с категорического и резкого их отрицания. Факт этот может иметь огромные и роковые последствия...” (В.Г.Короленко. Дневник, т. III. Полтава, 1927, с. 44—46).

19 января А.П.Чехов писал А.С.Суворину: “Когда уляжется всеобщее ликованье по случаю великих радостных событий, напишите мне. Интересно бы наблюдать, каково будет похмелье, то состояние перегара, когда человек чувствует себя разбитым и виноватым и смутно сознает, что накануне он вел себя оскорбительно” (т. 6, с. 14—15).

26 января Л.Н.Толстой участвует в совещании либеральных общественных деятелей, собравшихся под председательством П.Н.Милюкова для выражения протеста по поводу речи царя 17 января. Совещание не пришло ни к какому решению. Толстой считал совещание “напрасным” (ЛЖТ Толстого, с. 164—165). В оставшейся незавершенной статье Л.Н.Толстого о речи царя говорилось, что в России “самое бессмысленное и далекое от выражения воли народа правление” (т. 31, с. 192).

Н.Гарин — очерк “Бурлаки” (Мир Б., N 1). 10 ноября Н.Г.Гарин-Михайловский писал А.И.Иванчину-Писареву: “Этот “Амзя” [первоначальное название “Бурлаков”] все-таки свежим веет, это из жизни, и у наших марксистов выдергивает немного почву” (“Лит. архив”, т. 5, М.; Л., 1960, с. 33).

Н.Гарин — очерк “Бурлаки” (Мир Б., N 1).

10 ноября Н.Г.Гарин-Михайловский писал А.И.Иванчину-Писареву: “Этот “Амзя” [первоначальное название “Бурлаков”] все-таки свежим веет, это из жизни, и у наших марксистов выдергивает немного почву” (“Лит. архив”, т. 5, М.; Л., 1960, с. 33).

Е.Н.Чириков — “В лесу (В летопись голодного года)” (Р. Бог., N 1). Герой рассказа считает, что интеллигенция, помогающая голодающему народу, по существу находится “в услужении” у зла. А.Скабичевский говорит о превосходстве подобных рассказов над беллетристикой, занятой вопросами “об обольщениях,…

Е.Н.Чириков — “В лесу (В летопись голодного года)” (Р. Бог., N 1). Герой рассказа считает, что интеллигенция, помогающая голодающему народу, по существу находится “в услужении” у зла.

А.Скабичевский говорит о превосходстве подобных рассказов над беллетристикой, занятой вопросами “об обольщениях, изменах и адюльтерах” (Нов., 28 февр.). Обозреватель “Русской мысли” (N 3, Период. изд.) отмечал “большую искренность, большую горячность и отдельные блестки таланта”. “Умение хорошего наблюдателя и рассказчика” (Р. Обозр., N 3, “Летопись совр. беллетристики”).

В.А.Гольцев — “В.Г.Короленко (Опыт литературной характеристики)” (Арт., N 1). В статье подчеркнута “благородная нота глубокой человечности” у Короленко, его “бодрый призыв к труду, к борьбе с разными бедами, гнетущими русскую землю”, “определенное социальное и политическое мировоззрение”; “он…

В.А.Гольцев — “В.Г.Короленко (Опыт литературной характеристики)” (Арт., N 1). В статье подчеркнута “благородная нота глубокой человечности” у Короленко, его “бодрый призыв к труду, к борьбе с разными бедами, гнетущими русскую землю”, “определенное социальное и политическое мировоззрение”; “он — не вполне объективный художник”, “не опустошил своей души до степени автоматически воспринимающего художественного аппарата”.

С.А.Венгеров — “Отзывчивый писатель (Из этюда о П.Д.Боборыкине)” (Кн. Нед., N 1), перепечатана в 4-м томе его “Критико-биографического словаря”: “Талантливый писатель лишен глубины и постоянства настроения” и лишь в виде исключения может сосредоточиться “для защиты дорогих ему идеалов” (“Поумнел”,…

С.А.Венгеров — “Отзывчивый писатель (Из этюда о П.Д.Боборыкине)” (Кн. Нед., N 1), перепечатана в 4-м томе его “Критико-биографического словаря”: “Талантливый писатель лишен глубины и постоянства настроения” и лишь в виде исключения может сосредоточиться “для защиты дорогих ему идеалов” (“Поумнел”, 1890), недостаток этот восполняется “способностью отзываться буквально на всякое явление”.

Н.К.Михайловский по поводу этой характеристики заметил: “Строго говоря, у г. Боборыкина даже совсем нет ни литературных друзей, ни литературных врагов, ибо никому такой легкомысленный враг не страшен и никому такой легкомысленный друг не дорог. В этом состоит глубоко поучительная трагическая сторона литературной деятельности г. Боборыкина, та сторона, которая его, талантливого, образованного, отзывчивого, трудолюбивого писателя, фатально приводит к “разбитому корыту”” (Р. Бог., N 4, с. 111).

Н.Страхов — “Философские очерки”. СПб., 1895, тираж — 600. В.Розанов подчеркнул, что Страхов “сохранил полную трезвость ума и обладание своими чувствами”, идя против общего течения эпохи: дарвинизма, контизма, Бокля и т.п. (“Смена мировоззрений”, Р. Обозр., N 7).

Н.Страхов — “Философские очерки”. СПб., 1895, тираж — 600.

В.Розанов подчеркнул, что Страхов “сохранил полную трезвость ума и обладание своими чувствами”, идя против общего течения эпохи: дарвинизма, контизма, Бокля и т.п. (“Смена мировоззрений”, Р. Обозр., N 7).

Вацлав Серошевский — “Якутские рассказы”. СПб., изд. Л.Пантелеева, 1895, тираж — 925). “Тонкость кисти” позволяет Серошевскому при изображении “звериной жизни” “ни разу не оскорбить ни эстетическое, ни нравственное чувство читателя”; этнографический элемент, за исключением рассказа “Хайлак”,…

Вацлав Серошевский — “Якутские рассказы”. СПб., изд. Л.Пантелеева, 1895, тираж — 925).

“Тонкость кисти” позволяет Серошевскому при изображении “звериной жизни” “ни разу не оскорбить ни эстетическое, ни нравственное чувство читателя”; этнографический элемент, за исключением рассказа “Хайлак”, первенствует “над общечеловеческим, психологическим” ([Н.К.Михайловский], Р. Бог., N 2, Нов. Кн.). “Вводят в фантастическое мировоззрение и первобытные нравы... туземцев Восточной Сибири” (Т. [А.Н.Пыпин], Вест. Евр., N 2). “Глубоко гуманное отношение автора... навевает... настроение тихой, сочувственной грусти” (Р. Мысль, N 4, Библиограф. Отд.). После очерков Короленко трудно дать что-либо “новое, свежее, яркое из жизни далекого северо-востока”, но каждый год такие произведения появляются. “Для русской публики г. Серошевский является новичком, но в польской литературе он уже пользуется заслуженной известностью” (Мир. Б., N 6, Библиограф. Отд.).

Шарль Бодлер — “Стихотворения”. М., изд. Петровской б-ки, 1895. Имя автора переводов — П.Ф.Якубовича, политического ссыльного, лишенного гражданских прав, не могло быть указано. В примечании издателя сообщалось, что переводчик “пожелал остаться в неизвестности”. В предисловии К.Д.Бальмонт писал:…

Шарль Бодлер — “Стихотворения”. М., изд. Петровской б-ки, 1895.

Имя автора переводов — П.Ф.Якубовича, политического ссыльного, лишенного гражданских прав, не могло быть указано. В примечании издателя сообщалось, что переводчик “пожелал остаться в неизвестности”. В предисловии К.Д.Бальмонт писал: “Певец зла... сохранял в своем сердце, незримо от всех, источник молитв, благоговения и светлых слез. Находясь в преисподней, он грезил о белоснежной вершине”, сохранял “молитвенное отношение к Добру”.

В связи с неосуществленным проектом 2-го изд. П.Ф.Якубович писал А.И.Иванчину-Писареву 5 июня 1896 г.: “Сам Бальмонт писал мне не так давно, что 2-е изд. вполне осуществимая вещь и даже предлагал свои услуги; но другое письмо его было такого странного, декадентски-сумасшедшего характера, что мне кажется лучше не иметь с ним дела...”. 14 июля 1896 г.: “Я не знал даже, что переводы мои попались в руки Бальмонту и что он будет их редактировать. Он получил их из третьих рук от одного московского знакомого, которого я просил издать книжку на предложенных мною условиях... Ни одно из этих условий Бальмонтом и Папером [содержателем Петровской б-ки] исполнено не было. Впрочем, первый из них вину всего взваливает на второго... Только я не хочу вести дело через Бальмонта” (ИРЛИ, ф. 114, оп. 2, ед. 499).