Летопись

Л.Е.Оболенский — “Правда ли, что наша журналистика падает?” (Од. Л., 3 дек.). Об увеличении числа прогрессивных журналов по сравнению с 60—70-ми годами (Вест. Евр., Р. Бог., Р. Мысль, Н. Сл.) при отсутствии крупных имен, равных Тургеневу, Салтыкову-Щедрину и Некрасову. Направление “Северного вестника”…

Л.Е.Оболенский — “Правда ли, что наша журналистика падает?” (Од. Л., 3 дек.). Об увеличении числа прогрессивных журналов по сравнению с 60—70-ми годами (Вест. Евр., Р. Бог., Р. Мысль, Н. Сл.) при отсутствии крупных имен, равных Тургеневу, Салтыкову-Щедрину и Некрасову. Направление “Северного вестника” характеризует поговоркой “темна вода во облацех”.

Л.Н.Толстой — “Стыдно” (Бирж. Вед., 28 дек.); о телесном наказании крестьян. “Московские ведомости” (1896, 2 янв.) назвали статью “банальнейшей прокламацией” с возмутительной ссылкой на авторитет декабристов. А.И.Эртель писал об огромном авторитете Л.Н.Толстого, к которому прислушивается весь…

Л.Н.Толстой — “Стыдно” (Бирж. Вед., 28 дек.); о телесном наказании крестьян.

“Московские ведомости” (1896, 2 янв.) назвали статью “банальнейшей прокламацией” с возмутительной ссылкой на авторитет декабристов. А.И.Эртель писал об огромном авторитете Л.Н.Толстого, к которому прислушивается весь цивилизованный мир, но в статье “Стыдно” писатель встает на ошибочный путь отрицания “юридических перемен”, предлагая лишь путь “обличения и покаяния” (“Падает ли русское общество?”, Нед., 1896, 21 янв.).

А.П.Чехов — рассказ “Ариадна” (Р. Мысль, N 12). Либеральная критика не откликнулась на рассказ, охранительная признала его “неважно написанным” (В.Буренин, Н. Вр., 1896, 19 апр.) и лишенным “правильного взгляда на предмет” (Р. Обозр., 1896, N 3, с. 491). Фельетонист Solo [И.В.Скворцов], в стихотворном…

А.П.Чехов — рассказ “Ариадна” (Р. Мысль, N 12).

Либеральная критика не откликнулась на рассказ, охранительная признала его “неважно написанным” (В.Буренин, Н. Вр., 1896, 19 апр.) и лишенным “правильного взгляда на предмет” (Р. Обозр., 1896, N 3, с. 491). Фельетонист Solo [И.В.Скворцов], в стихотворном послании, укорял Чехова за “дань золаизму”: “Я враг фальшивой pruderie [Преувеличенная скромность]: Картины жизни нам дари, Но слишком грязные детали — К чему? Оставь их тем... другим Им протокол необходим” (Нов. Дня, 23 дек.).

Ф.Сологуб — “Тяжелые сны” (С. Вест., NN 7—12); отдельное издание вышло в марте 1896 г. СПб., тираж — 1200. Герой романа, гимназический учитель Логин, противопоставленный уродливой провинциальной среде, провозглашает: “Станем, как боги, творить и создавать новые небеса, новую землю”. Роман был подвергнут…

Ф.Сологуб — “Тяжелые сны” (С. Вест., NN 7—12); отдельное издание вышло в марте 1896 г. СПб., тираж — 1200. Герой романа, гимназический учитель Логин, противопоставленный уродливой провинциальной среде, провозглашает: “Станем, как боги, творить и создавать новые небеса, новую землю”. Роман был подвергнут значительным редакционным сокращениям и переделкам, в частности, эротических сцен с учетом цензурных требований и “вкусов редакции”, за что Сологуб упрекал Л.Я.Гуревич в эстетическом консерватизме, который противоречит позиции журнала, “имеющего некоторую склонность” к “новым течениям”, “самая новизна которых влечет за собой некоторую их неустойчивость и приподнятую их взволнованность” (В.Евгеньев-Максимов и Д.Максимов. Из прошлого русской журналистики. М., 1930, с. 123).

“Русский вестник” (1896, N 9) обвинил автора в “проповеди разврата и преступления”, которая не будет иметь успеха на “русской почве”, ибо вызвана “смешанным влиянием французского декадентства, северного символизма и немецкого Ницше”. М.К[уплет]ский увидел в романе одних “нравственных уродов” (Сын От., 17 авг.). “Декадентский бред”, перепутанный с “пессимистическим натурализмом”; выведены “препротивные, визжащие фигуры”, с наглостью лезущие, не без помощи автора, в сверхчеловеки. Герой Сологуба — человеконенавистник, человек для него — “безобразный, гниющий и зловонный труп”, он “ненавидит самую жизнь”, хотя воспевает красоту ([П.Ф.Николаев], Р. Мысль, NN 8, 10). “Это, по мысли, полное осуждение провинциальной интеллигенции, неспособной даже в лучших своих представителях к какому-нибудь плодотворному делу” (Р.Сементковский, “Что нового в литературе?”, Ежемесяч. лит. прилож. к “Ниве”, N 10, с. 368). [М.А.Протопопов] считает, что “Тяжелые сны” — “первый декадентский роман” “со всеми особенностями этого интересного направления”: “невозможные желания”, засоренность воображения автора эротикой, “извращенные понятия”, интерес к преступлению и безумию. Роман дает не “изображение пошлой жизни”, а “пошлое изображение жизни” (Р. Бог., 1896, N 7, Нов. Кн.). На этот “неудачный”, “бессмысленно-кроваво-пьяный роман” не обратили бы внимания, если бы не “символическая оправа”, претендующая “на глубокий, таинственный смысл” (Н. Сл., 1896, N 1). А.Волынский писал о романе, помещенном в редактируемом им журнале: ““Тяжелые сны” написаны с поразительной мещанскою грубостью и производят впечатление пустой и бессодержательной фантазии... Смесь вульгарности с талантом, меланхолическая тоска, навеянная метафизическими грезами”, “мелкое чувственное извращение, отрывочный слог, доходящий иногда до острого лаконизма, рядом с бессильным декадентством в подборе особенно тонких красочных оттенков и первобытной стилистической беспутицей” (С. Вест., 1896, N 12). “Броня псевдонима” и “олимпийское спокойствие, присущее всякому истинному декаденту”, защищает автора от многочисленных “пинков и подзатыльников” критики. “Не столько декадент помешал художнику, сколько неопытный художник — декаденту” (М.Полтавский, Бирж. Вед., 1896, 18 янв.).

В.Я.Брюсов писал о “Тяжелых снах” 25 августа: “Символизм у Федора Сологуба не естественный, а напускной, приделанный и заимствованный” (“Письма В.Я.Брюсова к П.П.Перцову”, М., 1927, с. 38—39).

Л.Н.Толстой назвал роман Сологуба в письме к Л.Я.Гуревич от 8—9 ноября “невозможной неряшливой бессмыслицей” (т. 68, с. 250).

З.Гиппиус — “Песня” (“Окно мое высоко над землею...”) (С. Вест., N 12). Увы, в печали безумной я умираю, Я умираю, Стремлюсь к тому, чего не знаю, Не знаю... И это желание не знаю откуда. Пришло откуда, Но сердце хочет и просит чуда, Чуда! О, пусть будет то, чего не бывает, Никогда не бывает. Мне бледное небо чудес…

З.Гиппиус — “Песня” (“Окно мое высоко над землею...”) (С. Вест., N 12).

Увы, в печали безумной я умираю,

Я умираю,

Стремлюсь к тому, чего не знаю,

Не знаю...

И это желание не знаю откуда.

Пришло откуда,

Но сердце хочет и просит чуда,

Чуда!

О, пусть будет то, чего не бывает,

Никогда не бывает.

Мне бледное небо чудес обещает,

Оно обещает,—

Но плачу без слез о неверном обете,

О неверном обете...

Мне нужно то, чего нет на свете,

Чего нет на свете.

13 декабря Брюсов писал: “безразмерное стихотворение З.Гиппиус... мне положительно нравится, как и многие другие ее стихотворения” (“Письма В.Я.Брюсова к П.П.Перцову”. М., 1927, с. 52).

А.Скабичевский назвал “Песню” “бессвязным бредом души больной”, “декадентской истерией” (Н. Сл., 1896, N 7, с. 78). “Содержание этого стихотворения”, заметил Н.К.Михайловский, знакомо “и служителям старой красоты”, добавлены лишь “истерически-капризные ноты”, а по “чисто техническим приемам” — напоминает стихи Смердякова в “Братьях Карамазовых” (“Г-жа Гиппиус и “ступени к новой красоте””, Р. Бог., 1896, N 3). “Изуродованная проза” (Р. Мысль, 1896, N 2, Библиограф. Отд.).

А.Волынский — “Оскар Уайльд” (С. Вест., N 12). Защищает “символичность искусства”, возникшую “на известной стадии человеческого просветления”; сближает “оппозицию общественным нравам” у О.Уайльда со “своеобразным протестантством” Ницше, однако “социальная критика” первого “скользит по поверхности”.

А.Волынский — “Оскар Уайльд” (С. Вест., N 12). Защищает “символичность искусства”, возникшую “на известной стадии человеческого просветления”; сближает “оппозицию общественным нравам” у О.Уайльда со “своеобразным протестантством” Ницше, однако “социальная критика” первого “скользит по поверхности”.

Н.М.Минский — “Стихотворения”. СПб., 1896, Изд. 3-е, дополненное, тираж — 1200. В посвящении к сборнику — “Богине свободы” — поэт провозгласил: Я цепи старые свергаю, Молитвы новые пою... А.Б. [А.И.Богданович] видит в этом заявлении “просто маленькое антраша в декадентском вкусе”, которое не к лицу…

Н.М.Минский — “Стихотворения”. СПб., 1896, Изд. 3-е, дополненное, тираж — 1200. В посвящении к сборнику — “Богине свободы” — поэт провозгласил:

Я цепи старые свергаю,
Молитвы новые пою...

А.Б. [А.И.Богданович] видит в этом заявлении “просто маленькое антраша в декадентском вкусе”, которое не к лицу поэту; основное содержание сборника — “гражданские мотивы”, элегии и сонеты (Мир Б., 1896, N 2). Минский “сжигает все то, что составило ему доброе имя”, и уходит в “чад мистики и символов” (Н. Сл., 1896, N 8). Отказавшись от народничества, поэт декларирует “свое презрение к толпе, к современности, к потомству” (Скриба [Е.А.Соловьев], Нов., 1896, 22 авг.). Минский исключил из своей книги все стихотворения старого — “гражданского”- периода; теперь у него три идеала: свобода, красота, искусство; “один из первых поднял на Руси знамя декадентства”, с его “манерностью, нелепыми претензиями и искусственной болезненностью” ([П.Ф.Якубович], Р. Бог., 1896, N 6, Нов. Кн.). “Несомненно талантливый поэт... губит свое дарование рабским служением чужим теориям” (Р. Обозр., 1896, N 3, “Б-фия”). А.Волынский приветствовал переход Минского к “философскому символизму” и “метафизическим исканиям отвлеченной красоты”, автор “дал волю естественным склонностям своего духа” и подверг “собственному смелому, вдохновенному разгрому” гражданский период своей деятельности “аффектированного певца” “с крикливыми нотами рассудочного патриотизма и народолюбия” (С. Вест., 1896, N 2). Ф.Шперк находит, что Минский более ритор, чем поэт, и рекомендует ему “не выходить за пределы своего семитизма”, для которого, в отличие от “богатырского русского духа”, характерно “душевное бессилие” и “тяготение к смерти и разложению” (Н. Вр., 1896, 10 марта).

З.Гиппиус — первый сборник рассказов и стихотворений “Новые люди”. СПб., 1896, тираж — 1200. Посвящен А.Волынскому: “Дух того, что вы пишете, близок мне, и я дарю вам эту книгу — первую ступень к новой красоте, которая дорога нам обоим”. Произведения, ранее почти не замечавшиеся критикой, собранные в книгу,…

З.Гиппиус — первый сборник рассказов и стихотворений “Новые люди”. СПб., 1896, тираж — 1200. Посвящен А.Волынскому: “Дух того, что вы пишете, близок мне, и я дарю вам эту книгу — первую ступень к новой красоте, которая дорога нам обоим”.

Произведения, ранее почти не замечавшиеся критикой, собранные в книгу, вызвали многочисленные, как правило, отрицательные отклики. Особенно часто цитировали стихотворение “Песня”.

А.Б[огданович] называет сборник “маленькой книжечкой с большими претензиями”, в котором Гиппиус либо “манерничает”, либо остается верной “старой красоте” и старым темам (Мир Б., 1896, N 2). Н.К.Михайловский утверждал, что автор пытается “второго сорта безобидные рассказы” выдать за “первую ступень” в поисках “новой красоты”; “стихотворения г-жи Гиппиус, в отличие от прочих декадентов, не вовсе лишены смысла”, но им сопутствует “общий родовой признак” нового течения — “ложные жесты”, вроде “капризного требования того, “чего не бывает...”” (“Г-жа Гиппиус и “ступени к новой красоте”, Р. Бог., 1896, N 3). Б.Б.Глинский “пришел к категорическому заключению”, что перед ним автор “с расстроенной нервной системой, не совсем чистым воображением” (Ист. Вест., 1896, N 2, с. 634). З.Гиппиус “нельзя отказать в талантливости”, но изображение “новых людей” отсутствует, есть “старые литературные знакомцы”. По 12-ти стихотворениям, помеченным 1889—1895 гг., “легко проследить, какое влияние имеет безобразное движение декадентства в последние годы” (Р. Обозр., 1896, N 7, Б-фия). А.Скабичевский (Нов. Сл., 1896, N 7) оценил книгу как печальное свидетельство гибели “маленького талантика”, зараженного “современной эстетической эпидемией”. Скриба [Е.А.Соловьев] увидел в сборнике “коллекцию уродов... нравственных и физических” (Нов., 1897, 2 янв.).

“Стихи ее безусловно оригинальны... — писал В.Я.Брюсов 20 марта 1896 г.— Рассказы, конечно, “первая ступень”, но все же не плоскость...” (“Письма В.Я.Брюсова к П.П.Перцову”. М., 1927, с. 69—70).

Ф.Сологуб — “Стихи. Книга 1-я”. СПб., 1896, тираж — 1200. Книга была оценена как “мало самобытная” (Сев., 1896, N 1, 5 янв.) и “бесцветная”, содержащая стихи “шаблонного или декадентского характера” (Н. Сл., 1896, N 7). А.Волынский назвал автора “неопределившимся талантом”, разъедаемым какой-то болезненностью”,…

Ф.Сологуб — “Стихи. Книга 1-я”. СПб., 1896, тираж — 1200.

Книга была оценена как “мало самобытная” (Сев., 1896, N 1, 5 янв.) и “бесцветная”, содержащая стихи “шаблонного или декадентского характера” (Н. Сл., 1896, N 7). А.Волынский назвал автора “неопределившимся талантом”, разъедаемым какой-то болезненностью”, “с оттенком мрачной фантастичности”, но увидел в “немногих удачных стихотворениях” “своего рода силу и простоту” (С. Вест., 1896, N 2). Рецензент “Недели” (1896, 14 янв.) лишь в 5 из 64 стихотворений сборника нашел “яркую образность, краткость, силу, оригинальность и законченную отделку”, в остальных — “подражательность и бледную вычерность” при “порнографически-патологических тенденциях”. А.П. [М.Горький], сравнив сологубовские строки:

Мы устали преследовать цели,
На работу затрачивать силы,

Мы созрели
Для могилы...

— с известным стихотворением Д.Мережковского “Парки”, писал: “Пессимизм и полное безучастие к действительности, страстный порыв куда-то вверх, в небо, и сознание своего бессилия, ясно ощущаемое отсутствие крыльев у поэтов, отсутствие святого духа в сердцах их — вот основные ноты и темы нашей новой поэзии” (“Еще поэт”, Сам. Газ., 1896, 28 февр.). “Сологуб неважен,— писал о сборнике В.Я.Брюсов 20 марта 1896 г. — хотя у него попадаются очень удачные замыслы. Стихи его слишком рассудочны, мало в них гениальной непоследовательности” (“Письма В.Я.Брюсова к П.П.Перцову”. М., 1927, с. 70).

К.Бальмонт — сборник стихотворений “В безбрежности. 1. За пределы. 2. Любовь и тени любви. 3. Между ночью и днем”. М., 1895, тираж — 1200. 2-е изд. вышло в феврале 1896 г., тираж — 600. Эпиграф из Достоевского: “Землю целуй, и неустанно, ненасытимо люби, всех люби, все люби, ищи восторга и исступления сего”.…

К.Бальмонт — сборник стихотворений “В безбрежности. 1. За пределы. 2. Любовь и тени любви. 3. Между ночью и днем”. М., 1895, тираж — 1200. 2-е изд. вышло в феврале 1896 г., тираж — 600. Эпиграф из Достоевского: “Землю целуй, и неустанно, ненасытимо люби, всех люби, все люби, ищи восторга и исступления сего”.

К этому времени Бальмонт публикует стихотворения на страницах самых различных журналов (С. Вест., Вест. Евр., Р. Мысль, Р. Бог., Мир Б., Набл., Р. Обозр., Тр., Вс. Иллюстр.).

В большинстве критических отзывов выражалось сожаление, что несомненное поэтическое дарование Бальмонт тратит на “болезненно-мистические” искания в духе современного декадентства. Несмотря на талант, обнаруживает “поползновение к чепухе”: “безбрежности” нет, зато есть “поэтические небрежности” (В.Буренин, Н. Вр., 1896, 26 янв.). “Болезненное искание новых формул” “при несомненном даровании” (Сев., 1896, N 6, 11 февр., Б-фия). Томик стихов, написанный “по самой последней моде” (Нед., 1896, N 8, 25 февр., Нов. Кн.). Выразил “тревожное настроение” современного общества; “приемы французских поэтов” не заслонили “личной оригинальности” (Пл.К[раснов], Вс. Иллюстр., 1896, N 11, 9 марта). Бальмонт “не захотел идти по проторенной дороге старой поэтической школы и примкнул к “новейшей” школе, которая наиболее соответствовала характеру его творчества”. И хотя “мистический элемент” придает новой школе “вид нетрезвости, болезненности” — она имеет право на существование, так как отвечает “душевным и умственным потребностям общества” (Набл., 1896, N 4, Нов. Кн.). “Погоня за формой и рифмами” губит дарование Бальмонта, сближая его с “больной поэзией” декадентов (Р. Обозр., 1896, N 5, Б-фия). Бальмонт выделяется из “унылой толпы” декадентов, хотя стихи нового сборника, “за немногими исключениями, неудовлетворительны. Нет прежней... звучности, образности и настроения” (А.Б. [А.И.Богданович], Мир Б., 1896, N 2). Наиболее суровую оценку дал А.Волынский (С. Вест., 1896, N 2): заурядность “небольшого литературного дарования”, “банальность внутренних настроений”, “декадентская риторика”, “крикливость”, “скудость оригинального умственного содержания” при “известной внешней красивости”. [А.Г.Горнфельд] подчеркивал, что поэт “небольшого, но несомненного дарования”, связан “ложной теорией”, ищет “туманностей”, “странных образов”, “разъединения языка и мысли” (Р. Бог., 1896, N 3, Нов. Кн.).

“В своей книге Бальмонт показал себя дивным мастером стиха; такой гармонии уже давно не слыхала русская поэзия”. “Его осуждают потому, что истинно современный дух поэзии у нас некому оценить” (Письма В.Я.Брюсова к П.П.Перцову. М., 1927, с. 62, 65).