Летопись

С 14 августа В.Я.Брюсов принял на себя обязанности секретаря журнала “Русский архив”, выходящего под редакцией П.И.Бартенева. В этой должности он пробыл три года, напечатав в журнале ряд статей и библиографических заметок (Н.Ашукин, “В.Брюсов”. М., 1929, с. 132—133).

С 14 августа В.Я.Брюсов принял на себя обязанности секретаря журнала “Русский архив”, выходящего под редакцией П.И.Бартенева. В этой должности он пробыл три года, напечатав в журнале ряд статей и библиографических заметок (Н.Ашукин, “В.Брюсов”. М., 1929, с. 132—133).

James Lynch [Л.Н.Андреев] — “Москва (Мелочи жизни)” (Кур., 20 авг.). О Художественном театре — “маленький театрик, такой молодой, но такой уже умный, такой привлекательный. Узкой дверью в мир нового искусства явился он и сразу стал образцовым”, каждая его постановка — событие “не только художественное,…

James Lynch [Л.Н.Андреев] — “Москва (Мелочи жизни)” (Кур., 20 авг.). О Художественном театре — “маленький театрик, такой молодой, но такой уже умный, такой привлекательный. Узкой дверью в мир нового искусства явился он и сразу стал образцовым”, каждая его постановка — событие “не только художественное, но и общественное”.

25 августа Горький пишет Л.В.Средину: “Чехова ругают? Это ничего! Я берусь раздавить всех его хулителей разом, пусть только выйдет собрание его сочинений... У меня готов план статьи о Чехове, и я буду обращаться в ней с публикой, как с китайцами. Люблю бить по морде публику! ... О Чехове можно писать с громом,…

25 августа Горький пишет Л.В.Средину: “Чехова ругают? Это ничего! Я берусь раздавить всех его хулителей разом, пусть только выйдет собрание его сочинений... У меня готов план статьи о Чехове, и я буду обращаться в ней с публикой, как с китайцами. Люблю бить по морде публику! ... О Чехове можно писать с громом, с треском, с визгом от злобы и наслаждения” (Письма, т. 2. М., 1997, с. 48—49).

Андреевич [Е.А.Соловьев] — последняя глава цикла “Вольница” (“Жизнь”, N 8). Выступил против тех, кто смотрел на босяков Горького с этнографической точки зрения и находил их “слишком уж умными и даже начитанными”. Между тем в горьковских босяках, “возвышающихся до символизма”, изображено “мятежное…

Андреевич [Е.А.Соловьев] — последняя глава цикла “Вольница” (“Жизнь”, N 8). Выступил против тех, кто смотрел на босяков Горького с этнографической точки зрения и находил их “слишком уж умными и даже начитанными”. Между тем в горьковских босяках, “возвышающихся до символизма”, изображено “мятежное восстание против условностей... борьба с мещанскою пошлостью”. Отрицательное отношение Горького к культуре и интеллигенции не имеет ничего общего с толстовским отрицанием культуры, так как не против интеллигенции в истинном смысле слова выступает Горький, а против “мещанской культуры”, против интеллигентов типа Полканова [“Варенька Олесова”], зараженных “мещанской проказой, мещанской приниженностью духа, мещанским самодовольством”. Герои Горького “не могут назвать своих врагов по имени”, они раздавлены “стихийными процессами жизни”, и этим объясняется “пессимистическая нотка” писателя, “вошедшего в самый круговорот современной мысли”.

К.М.Фофанов — “Иллюзии. Стихотворения”. СПб., изд. А.С.Суворина, 1900, тираж — 2000. В этом огромном томе, в 500 страниц, охватывающем лишь последние 5 лет творчества поэта, перед нами встает “удручающая скукой и безжизненностью пустыня с редкими цветущими оазисами”, напоминающими прежний “певучий,…

К.М.Фофанов — “Иллюзии. Стихотворения”. СПб., изд. А.С.Суворина, 1900, тираж — 2000.

В этом огромном томе, в 500 страниц, охватывающем лишь последние 5 лет творчества поэта, перед нами встает “удручающая скукой и безжизненностью пустыня с редкими цветущими оазисами”, напоминающими прежний “певучий, пленительно-музыкальный стих” Фофанова; в его поэзии, “несомненно более чистой и благородной, нежели верленовская, есть все же больные, мистические струны”, за которые “ухватились наши российские цимбалисты”, “начавшие уверять молодого поэта, что он — законченный и прирожденный глава русского символизма” ([П.Ф.Якубович], Р. Бог., N 11, Нов. Кн.). А. [Андреевич-Соловьев] находил, что Фофанов — “поэт маленькой человеческой души”, не соприкасающейся с исторической эпохой. “Для обильной лирики у Фофанова слишком мало душевного содержания”, поэтому перед нами не “Иллюзии”, “а вполне реальная неодолимая груда бумаги” (“Жизнь”, 1901, N 1). А.Б. [А.И.Богданович] писал об “искренности чувства”, которая выделяет Фофанова из рядов современных поэтов; лучше всего ему удаются картины природы, любовная поэзия “расплывчата и туманна”, а поэмы скучны и длинны, так как Фофанов менее всего эпик, “чужая душа закрыта для него” (Мир Б,, N 12). Восторженная заметка появилась в “Ежемесячных сочинениях” (N 10), где Фофанов был назван “истинным поэтом”, “предшественником Бальмонта” при этом отдавалось предпочтение его “звонкому стиху” перед “размеренною прозой” Некрасова.

И.Коневской писал В.Я.Брюсову 21 апреля о новом сборнике Фофанова: “этот поэт безличного недвижного восторга удержался на той же точке напряжения и отчасти даже превзошел ее. Что ни говорите — это самый свободный поэтический голос в нынешней русской поэзии” (Л. Н., т. 98, кн. 1, с. 508).