Летопись

8 апреля М.А.Плотников в письме к Н.К.Михайловскому излагает план своей статьи “об основных идеях” В.Г.Короленко, “писателя стоящего на уровне высших интересов и знания эпохи”: “В очерке “Ночью” раскрывается... умственная анархия в развитой части общества (тоже “три веры в одном дому”), отсутствие…

8 апреля М.А.Плотников в письме к Н.К.Михайловскому излагает план своей статьи “об основных идеях” В.Г.Короленко, “писателя стоящего на уровне высших интересов и знания эпохи”: “В очерке “Ночью” раскрывается... умственная анархия в развитой части общества (тоже “три веры в одном дому”), отсутствие органического мировоззрения... В “Слепом музыканте” я оттеняю защиту... метафизических посягательств. В фантазии “Тени” защиту роли сомнения, как необходимого агента в создании нового религиозно-философского идеала. В рассказе “С двух сторон” взаимная противуположность и примирение двух мировоззрений — идеалистического и материалистического. Основное стремление Вл.Короленко отыскать синтез философии и религии, веры и знания, чувства и мысли” (ИРЛИ, ф. 181, оп. I, ед. 535; в Р. Бог. — не появлялась, там не печатали статей о ближайших сотрудниках).

29 апреля на похоронах историка и общественного деятеля Нижегородского края А.С.Гацисского выступил В.Г.Короленко, призвавший соединять “слово и живое дело любви и самоотречения, уважать “возвышающую мысль и ее могучие орудие — печатное слово” (Р. Мысль, N 5, с. 211). Присутствовавший на похоронах…

29 апреля на похоронах историка и общественного деятеля Нижегородского края А.С.Гацисского выступил В.Г.Короленко, призвавший соединять “слово и живое дело любви и самоотречения, уважать “возвышающую мысль и ее могучие орудие — печатное слово” (Р. Мысль, N 5, с. 211). Присутствовавший на похоронах М.Горький написал об этом взволновавшем его событии рассказ “Исключительный факт” (“Волгарь”, 24 и 26 ноября).

Апрельский номер “Русского богатства” открывается дебютом И.А.Бунина в прозе “Деревенский эскиз” (впоследствии в переработанном виде рассказ “Танька”), написанным по впечатлениям “голодного года”. Прочитав рукопись, редактор журнала Н.К.Михайловский написал автору, что из него выйдет “большой…

Апрельский номер “Русского богатства” открывается дебютом И.А.Бунина в прозе “Деревенский эскиз” (впоследствии в переработанном виде рассказ “Танька”), написанным по впечатлениям “голодного года”.

Прочитав рукопись, редактор журнала Н.К.Михайловский написал автору, что из него выйдет “большой писатель” (И.А.Бунин, т. 9, с. 265).

Рецензент “Русской мысли” (N 6) отметил появление “новичка в литературе”, выступившего с “очень симпатичной вещицей, проникнутой искренним чувством и гуманной мыслью”.

С апрельской книжки “Русского богатства” Н.К.Михайловский возобновил печатание своих статей под заголовком “Литература и жизнь”, в 1891—1892 гг. появлявшихся на страницах “Русской мысли”. В этой статье он вновь отказывается от “клички народника”, в которую “разные люди вкладывают разный смысл”, и анализирует понятие “толпа” и “народ”, отмечая, что “энергию народа” можно направить и на “холерные бунты” и на “благородный подвиг”.

Несколько ранее В.Г.Короленко в письме от 15 марта сообщал своей корреспондентке: “Не так давно Мережковский, поэт и критик, в своих лекциях, появившихся теперь отдельной книгой,— причислил к “народническому” лагерю — между прочим — Успенского, Михайловского и меня. Отвечая на это в февральской книжке “Русского богатства”, Н.К.Михайловский отклоняет от нас это название. Это значит, что мы не считаем “народ” носителем всей правды, не подчиняем своего мнения и своей совести “гласу народа”, который далеко не всегда глас божий, и думаем служить ему, как велит наша совесть, а не как велит преобладающее мнение этого же народа. В этом — весь смысл того, что мы пережили и передумали за последние годы” (В.Г.Короленко. Избранные письма в 3-х томах, т. II. М., 1932, с. 70).

Н.К.Михайловский — “Еще о декадентах, символистах и магах” (Р. Мысль, N 4). “Видное место во всем этом движении” европейской литературы занимает недовольство натурализмом Золя и “научным детерминизмом”, но законная реакция против этих ограниченностей “толкнула кучку недисциплинированных умов…

Н.К.Михайловский — “Еще о декадентах, символистах и магах” (Р. Мысль, N 4). “Видное место во всем этом движении” европейской литературы занимает недовольство натурализмом Золя и “научным детерминизмом”, но законная реакция против этих ограниченностей “толкнула кучку недисциплинированных умов в противоположную, еще более нелепую и не художественную крайность”: они стали “подкапываться” под детерминизм со стороны мистицизма, проповедуя “бессмысленную прикровенность и символическую темноту”. Проповедуя синтез различных искусств (поэзии, музыки, цветовых ощущений), символисты стремятся воздействовать на все органы чувств человека, но “весь человек” для них “отнюдь не значит существо мыслящее, чувствующее и действующее, а существо слышащее, видящее, обоняющее, осязающее и вкушающее”; “при всей своей узости” задача символистов “может иметь свое значение” для “расширения художественной впечатлительности”. Однако современная “духовная пустыня” собирает вокруг нового течения “ерундистов разных толков”.

И.И.Ясинский — “Лицемеры” (Набл., NN 1—4). Памфлет на литературную среду. В.Буренин нашел, что писатель “пересолил”, изобразив “совсем черную” картину (Н. Вр., 23 апр.). Писатель правдиво изобразил “упадок литературных нравов” (Набл., N 6, с. 318). Если писатели, выведенные “под более или менее прозрачными…

И.И.Ясинский — “Лицемеры” (Набл., NN 1—4). Памфлет на литературную среду.

В.Буренин нашел, что писатель “пересолил”, изобразив “совсем черную” картину (Н. Вр., 23 апр.). Писатель правдиво изобразил “упадок литературных нравов” (Набл., N 6, с. 318). Если писатели, выведенные “под более или менее прозрачными псевдонимами”, действительно лгуны и интриганы, то почему Ясинский “не выступил с открытым разоблачением” (Пл.Краснов, “Фотография в литературе”, Тр., 1894, N 4).

Н.Н.Златовратский — рассказ “Мечтатели” (Р. Бог., N 4). О правдоискателях-мастеровых и ренегате-интеллигенте, забывшем мечтания юности и ставшем директором завода. “Нет ничего рискованнее и фальшивее, чем... идиллический тон писателя, изображающего жизнь и характер русского народа”: герой повести,…

Н.Н.Златовратский — рассказ “Мечтатели” (Р. Бог., N 4). О правдоискателях-мастеровых и ренегате-интеллигенте, забывшем мечтания юности и ставшем директором завода.

“Нет ничего рискованнее и фальшивее, чем... идиллический тон писателя, изображающего жизнь и характер русского народа”: герой повести, крестьянин Дема представлен в виде “красной влюбленной девушки, “задумчиво” блуждающей по полю и делающий “букетик””. Но это не лишает произведение черт привлекательности и человечности (изображение рабочих) (Ив.Иванов. Р. Вед., 14 июня).

“Северный вестник” начинает систематически публиковать поэтов-символистов: цикл сонетов Н.Минского: “Cum grano veneni”, “Смерть”, “Усталость”, “Сон”, “Бездействие”, “Молчание” и пр. (NN 2 и 4); стихотворение Ф.Сологуба “Творчество” (N 4): Темницы жизни покидая, Душа возносится твоя К дверям…

“Северный вестник” начинает систематически публиковать поэтов-символистов: цикл сонетов Н.Минского: “Cum grano veneni”, “Смерть”, “Усталость”, “Сон”, “Бездействие”, “Молчание” и пр. (NN 2 и 4); стихотворение Ф.Сологуба “Творчество” (N 4):

Темницы жизни покидая,
Душа возносится твоя
К дверям мечтательного рая,
В недостижимые края.

Ив.Иванов пишет, что поэзия, подобная сонетам Н.Минского, вызвана “больным воображением, скованным вздорной теорией” современного декаданса (Р. Вед., 17 мая). М.О.Меньшиков замечает, что “молодые поэты... заразились дурной манерой изображать из себя философов и пророков. Гг. Фофановы, Минские, Мережковские... из всех сил бьются, чтобы открыть какие-то тайны природы и загадки мудрости... ежеминутно перемножают вечность на бесконечность, громоздят религию на философию, буддизм на психологию” (“Две правды”, Кн. Нед., N 5, с. 222).

Ю.Николаев [Говоруха-Отрок] — критический этюд “В.Г.Короленко” (Р. Обозр., NN 1, 2, 4; отд. изд. под загл.: “Очерки современной беллетристики. В.Г.Короленко”. М., 1893). Критик, объявив себя “искренним почитателем прекрасного дарования” Короленко, подчеркивает его “бессознательное христианство”,…

Ю.Николаев [Говоруха-Отрок] — критический этюд “В.Г.Короленко” (Р. Обозр., NN 1, 2, 4; отд. изд. под загл.: “Очерки современной беллетристики. В.Г.Короленко”. М., 1893). Критик, объявив себя “искренним почитателем прекрасного дарования” Короленко, подчеркивает его “бессознательное христианство”, “настроение любви и смирения” и призывает отречься от “предрассудков современности” и признать “правду Христову”.

В связи с этим В.Г.Короленко писал 24 мая: “После первой же статьи редакция прислала мне книгу и затем... пригласила меня в число своих сотрудников. Разумеется, я поблагодарил за внимание, но весьма категорично отклонил этот призыв к сослужению соборне с гг. Тихомировым и Ю.Николаевым. Свои взгляды на этот предмет я выразил в рассказе “Тени”, который Ю.Николаев почему-то тщательно обходит в своих критических статьях,— вероятно, потому, что он совершенно не укладывается на Прокрустово ложе, в которое он меня усиленно старается втиснуть” (В.Г.Короленко. Письма к П.С.Ивановской. М., 1930, с. 37).

С протестом против “утилитарной” критики во имя утверждения “эстетической” выступили П.Д.Боборыкин (“Красота, жизнь и творчество”, Вопр. Фил. и Псих., NN 1 и 2) и С.М.Волконский (“Искусство и нравственность”, Вест. Евр., N 4). Боборыкин писал: “у нас эстетическая критика считается чем-то нераздельным…

С протестом против “утилитарной” критики во имя утверждения “эстетической” выступили П.Д.Боборыкин (“Красота, жизнь и творчество”, Вопр. Фил. и Псих., NN 1 и 2) и С.М.Волконский (“Искусство и нравственность”, Вест. Евр., N 4). Боборыкин писал: “у нас эстетическая критика считается чем-то нераздельным с... ретроградством”; “воинствующая” русская критика сорок лет преследует не “интересы искусства”, а “интересы морали и публицистики”, и лишь в последнее время намечается “слабый поворот”. Волконский предлагал “искать нравственную ценность эстетических волнений”.

М.А.Протопопов увидев в позиции С.М.Волконского “неожиданную поддержку” моральной, утилитарной критике, а П.Д.Боборыкину возразил: “беспечальному созерцанию” предаются лишь немногие (умерший Фет, Фофанов), а все прочие, от “Нового времени” до “Северного вестника”, “по силе-разумению, воюют, полемизируют, морализируют, обличают, укоряют” (Р. Мысль, N 5). Н.К.Михайловский нашел в работе С.М.Волконского “зерно истины”, а по поводу “легкомыслия и празднословия” Боборыкина на тему о “чистом искусстве” и “строго научном методе” критики заметил, что сам беллетрист пишет только “тенденциозные романы и повести”, а когда берется за критику — то выходит именно “публицистическая”, “отличающаяся от гонимой им критики не приемами, а содержанием идей” (Р. Бог., N 8; в прилож. дана пародия на Боборыкина “Матье Латош” из романа Михайловского “Карьера Оладушкина”). А.Скабичевский увидел в С.Волконском “яркий образец человека, старающегося усесться между двумя стульями” (Нов., 10, 17, 24 июня). Ю.Николаев [Ю.Н.Говоруха-Отрок] упрекает позицию С.Волконского в перевесе “плоти над духом” вместо поисков “религиозного аскетического идеала” (Моск. Вед., 15 апр.). В.Гольцев считает взгляд Боборыкина на эстетические идеи Чернышевского “односторонним и узким” и оспаривает тезис о бессознательности творчества (Вопр. Фил. и Псих., N 3, май).

В Москве, в залах Училища живописи, ваяния и зодчества, открылась 21-я выставка Общества передвижников, на которой преобладали портрет и пейзаж; жанр представлял “вереницу унылых, больных, этапных, озлобленных, обиженных, ругающихся типов”, “мало интересных по их внутреннему содержанию и по внешнему…

В Москве, в залах Училища живописи, ваяния и зодчества, открылась 21-я выставка Общества передвижников, на которой преобладали портрет и пейзаж; жанр представлял “вереницу унылых, больных, этапных, озлобленных, обиженных, ругающихся типов”, “мало интересных по их внутреннему содержанию и по внешнему виду” (Р. Вед., 17 и 19 апр.).

М.В.Нестеров писал А.А.Турыгину 11 апреля: “...Я называю художником того лишь, кто имеет “индивидуальность””, “дело гения или таланта навязать, заставить людей верить в его личную правду, а не условную (какую-то “передвижную” или “академическую”). Что касается “декадентства”, то с ним я знаком поверхностно, по образчикам французской литературы... оно как реакция известному направлению и, конечно, при талантливом выражении — может быть занимательно, я далек от него, хотя и не раз мне друзья и недруги навязывали его” (“Письма”, Л., 1988, с. 108).