Летопись

6 марта К.Д.Бальмонт пишет Л.Я.Гуревич: “Будущее “Северного вестника” мне... очень дорого; хотя я, в силу внешних обстоятельств, принимаю в нем самое скромное литературное участие, но... его задачи совершенно совпадают с теми, какие, в размере единичных сил, я ставлю самому себе” (В.Евгеньев-Максимов…

6 марта К.Д.Бальмонт пишет Л.Я.Гуревич: “Будущее “Северного вестника” мне... очень дорого; хотя я, в силу внешних обстоятельств, принимаю в нем самое скромное литературное участие, но... его задачи совершенно совпадают с теми, какие, в размере единичных сил, я ставлю самому себе” (В.Евгеньев-Максимов и Д.Максимов, “Из истории русской журналистики”, Л., 1930, с. 109).

8 марта умер А.Н.Майков; для одних — “послепушкинский поклонник красоты, не замутивший чистого ручья своей поэзии злобою дня и ненавистью жизни” (Н. Вр., 9 марта), для других — поэт “созерцательного настроения”, отвернувшийся от глубоких общественных течений в русском обществе и литературе и подхваченный…

8 марта умер А.Н.Майков; для одних — “послепушкинский поклонник красоты, не замутивший чистого ручья своей поэзии злобою дня и ненавистью жизни” (Н. Вр., 9 марта), для других — поэт “созерцательного настроения”, отвернувшийся от глубоких общественных течений в русском обществе и литературе и подхваченный волной реакции (А.Уманьский [А.А.Дробыш-Дробышевский], Р. Бог., N 4). В.Розанов в неподписанном некрологе назвал поэта “хранителем предания”, “зрителем и судьей”, способным “сравнивать поколения и указывать каждому его излишества” (“Свет”, 11 марта). Н.Ф.Анненский свидетельствовал, что наибольшей популярностью этот “певец и поклонник чистой красоты” пользовался, как ни странно, “в бурный период шестидесятых годов” (Р. Бог., N 3, отд. II, с. 195). “Только он один и стоял величавым эллином среди мятежных рабов страстей в современной поэзии” (А.А.Коринфский, Сев., N 11, 6 марта). “Поэзия его не для званных, а для избранных” (Кн. Нед., N 3, с. 344). Скриба [Е.А.Соловьев] писал, что поэзию Майкова не только не знают, но и не хотят знать современные читатели, чему виной “бесстрастное дарование” поэта, с одной стороны, и усилия его поклонников из лагеря “чистого искусства” — с другой (Нов., 13 марта). Поэзия Майкова, отмечал Ин.Анненский, поддерживает “в нашей душе чувство красоты” и помогает осознать “эстетические недочеты” в развитии русского общества и литературы (“А.Н.Майков и педагогическое значение его поэзии”, Рус. Школа, 1898, NN 2—3).

9—13 марта в Москве в помещении Малого театра проходил Первый Всероссийский съезд сценических деятелей, в работе которого принимали участие драматурги А.И.Сумбатов-Южин, Вл.И.Немирович-Данченко, П.Д.Боборыкин, Е.П.Карпов, Н.И.Тимковский и др. (Р. Мысль, N 5). “Через все доклады, дебаты и речи”…

9—13 марта в Москве в помещении Малого театра проходил Первый Всероссийский съезд сценических деятелей, в работе которого принимали участие драматурги А.И.Сумбатов-Южин, Вл.И.Немирович-Данченко, П.Д.Боборыкин, Е.П.Карпов, Н.И.Тимковский и др. (Р. Мысль, N 5).

“Через все доклады, дебаты и речи” проходит одно мнение: “театр падает, искусство деградирует, актеры все более и более бедствуют (“О театре”, Р. Вед., 22 марта). Причина — в апатии интеллигентного зрителя, которому нужен театр идей, а не театр чувств, т.е. мелодрама. Особое внимание съезд уделил вопросу о народном общедоступном театре (Р. Бог., N 5). А.Скопинский [А.А.Шевелев] призвал к “строгому правительственному контролю” над репертуаром и постановками частных театров, где актеры — “отбросы общества” (“Нечто о “свободе” театра”, Р. Сл., 15 марта).

13 марта Н.К.Михайловский писал Н.С.Русанову: “Вы заметили может быть, что до сих пор в “Русском богатстве” ни одной драмы не было напечатано. Недавно из-за непринятой драмы [“Орхидея”], мы поссорились с Гариным (Михайловским), вследствие чего, вероятно, на обложке исчезнет имя издательницы Н.В.Михайловской...”…

13 марта Н.К.Михайловский писал Н.С.Русанову: “Вы заметили может быть, что до сих пор в “Русском богатстве” ни одной драмы не было напечатано. Недавно из-за непринятой драмы [“Орхидея”], мы поссорились с Гариным (Михайловским), вследствие чего, вероятно, на обложке исчезнет имя издательницы Н.В.Михайловской...” (РГБ, ф. 358, карт. 412, ед. 5).

16 марта вышел последний номер марксистской газеты “Самарский вестник”, запрещенной министром внутренних дел на основании доклада Главного управления по делам печати от 15 марта, в котором говорилось, что газета задалась “целью знакомить своих читателей с выводами экономического материализма,…

16 марта вышел последний номер марксистской газеты “Самарский вестник”, запрещенной министром внутренних дел на основании доклада Главного управления по делам печати от 15 марта, в котором говорилось, что газета задалась “целью знакомить своих читателей с выводами экономического материализма, проповедуемого школой Маркса” (А.Санин. “Самарский вестник” в руках марксистов. 1896—1897. М., 1933, с. 11).

Вл.С.Соловьев — “Словесность или истина?” (“Русь”, 30 марта). Противопоставив “сочиненному сверхчеловеку” Заратустре “действительного” — Иисуса Христа, автор назвал эту “модную мысль” Ницше “одним из самых опасных... соблазнов” современной умственной жизни; “словесные упражнения базельского…

Вл.С.Соловьев — “Словесность или истина?” (“Русь”, 30 марта). Противопоставив “сочиненному сверхчеловеку” Заратустре “действительного” — Иисуса Христа, автор назвал эту “модную мысль” Ницше “одним из самых опасных... соблазнов” современной умственной жизни; “словесные упражнения базельского филолога” выражают “действительное предчувствие” грядущего Антихриста.

Вл.С.Соловьев — “Импрессионизм мысли. Стихотворения К.Случевского, кн. 1—4, 1880—1890” (“Cosmopolis”, N 4). “Настоящий, неподдельный поэт, всегда своеобразный и иногда глубокий” при “чрезвычайной неровности и случайности” произведений, ибо “схватывая на лету всевозможные впечатления и ощущения”, он не проверяет их “критической рефлексией”.

Мартовский номер “Нового слова” (N 6) вышел со статьями П.Б.Струве и М.И.Туган-Барановского и рассказом М.Горького “Коновалов”. 17 марта В.А.Поссе сообщал Горькому — “мартовскую книжку конфисковали и жестоко изуродовали Ваше произведение. Теперь перепечатываем 2 листа” (Архив А.М.Горького).…

Мартовский номер “Нового слова” (N 6) вышел со статьями П.Б.Струве и М.И.Туган-Барановского и рассказом М.Горького “Коновалов”.

17 марта В.А.Поссе сообщал Горькому — “мартовскую книжку конфисковали и жестоко изуродовали Ваше произведение. Теперь перепечатываем 2 листа” (Архив А.М.Горького).

Присяжный читатель [А.А.Коринфский] подчеркнул, что рассказ Горького, писателя, недавно появившегося в литературе, но уже стоящего “на широкой дороге к художественному развитию своего вдумчивого реализма”, выгодно выделяется “на мертвенно-тусклом фоне” беллетристики, “рабски подчиненной раз навсегда облюбованному ex-руководителями этого журнала шаблону либерализма”. Образ Коновалова рецензент трактует в плане “новых лишних людей” из народа, сердца которых разъедает та же “гнойная язва”, что и русскую интеллигенцию (Сев., N 26, 28 июня). Отметил выход “Коновалова” и Ч.Ветринский [В.Е.Чешихин], указав на “несомненный и довольно оригинальный талант” автора, “все более останавливающего на себе внимание читателя” (Обр., N 7—8). Коновалов — самый “чувствительный” из горьковских босяков, живет в убеждении своей природной “особливости”, исключенности из всякого “порядка” (Н.К.Михайловский, Р. Бог., 1898, NN 9 и 10). В отличие от героя “Озорника”, Коновалов принадлежит к числу “кротких и незлобивых существ”, его “строптивость” проявляется лишь в “мучительной тоске” (А.Скабичевский, Сын От., 22 авг.).

Приветствуя мартовский номер “Нового слова”, Скриба [Е.А.Соловьев] писал, что народничество, эта “почтенная, преисполненная благородства доктрина”, “доморощенная утопия”, во власти которой русская интеллигенция находилась 50 лет (с момента выхода “Антона Горемыки”), создав за это время блестящую литературу, обнаруживает в настоящее время свое бессилие, поэтому “переход народнического журнала в руки марксистов оказывается... чем-то совершенно естественным и необходимым”, так как эта “немного суровая”, “безжалостная доктрина” проникнута одним желанием — “познать правду жизни” (Нов., 3 апр.).

Г.Гауптман — “Потонувший колокол. Сказка-драма”. СПб., тип. А.Суворина, 1897, тираж — 40 (перевод В.П.Буренина, печатался так же в янв.—марте в прилож. к Н. Вр.). Автор журнала марксистской ориентации В.Вановский подошел к пьесе “под углом классового сознания”, но отметил, что автор ее “стоит выше…

Г.Гауптман — “Потонувший колокол. Сказка-драма”. СПб., тип. А.Суворина, 1897, тираж — 40 (перевод В.П.Буренина, печатался так же в янв.—марте в прилож. к Н. Вр.).

Автор журнала марксистской ориентации В.Вановский подошел к пьесе “под углом классового сознания”, но отметил, что автор ее “стоит выше классовых перегородок”; его мастер Генрих — “не перерожденный буржуа, не аграрий, но и не демократ”, он просто “человек”, это “лебединая песня индивидуализма”, взятого в самой “возвышенной форме”; но для “великих целей” нужна “многомиллионная грудь массы”, которая представлена в драме как “суеверная, невежественная толпа” (Н. Сл., N 12, сент.). Пьеса удовлетворяет “современному вкусу к таинственному и мистическому”, пытается примирить “социализм с ницшеанством” (Пл.Н.Краснов, “Загадочная драма”, Кн. Нед., 1898, N 1).

Вышли 5 и 6 тома Собрания сочинений Г.Ибсена, СПб., изд. И.Юровского, 1897, тираж — 5000 (каждый том). В 5-м томе — этюд профессора Алексея Н.Веселовского. Скриба [Е.А.Соловьев] отмечал, что 6-томное Собрание сочинений Ибсена издано без всякого плана, в плохих переводах, но с “прекрасным этюдом Веселовского”,…

Вышли 5 и 6 тома Собрания сочинений Г.Ибсена, СПб., изд. И.Юровского, 1897, тираж — 5000 (каждый том). В 5-м томе — этюд профессора Алексея Н.Веселовского.

Скриба [Е.А.Соловьев] отмечал, что 6-томное Собрание сочинений Ибсена издано без всякого плана, в плохих переводах, но с “прекрасным этюдом Веселовского”, который может усилить “и так уже до психических размеров разросшийся у нас “ибсенизм””. Между тем “северный отшельник” — вовсе не “учитель жизни”, а лишь “ворчливый старик”, стоящий в стороне от жизни и могущий “посоветовать лишь героическую смерть”, при этом его пристрастие к “героизму” не имеет определенной цели: он не касается главных вопросов современности (рабочее движение, милитаризм, искание веры) (Нов., 4 сент.).