Летопись

3 октября В.Г.Короленко записал: “У меня теперь есть очень хорошее средство отличить здоровое чтение от нездорового... Мне трудно читать некоторые газеты, и одно время в Петербурге я следил за новостями по “Русским Ведомостям”. Эту газету я могу читать в периоды наибольшего расстройства. Целые бессонные…

3 октября В.Г.Короленко записал: “У меня теперь есть очень хорошее средство отличить здоровое чтение от нездорового... Мне трудно читать некоторые газеты, и одно время в Петербурге я следил за новостями по “Русским Ведомостям”. Эту газету я могу читать в периоды наибольшего расстройства. Целые бессонные ночи напролет я проводил за Толстым,— перечитав “Войну и Мир”, “Анну Каренину”, “Казаков”. Теперь читаю то Берне, то Гейне...” (В.Г.Короленко. Дневник, т. IV. Полтава, 1928, с. 23).

4 октября в Петербурге Литературный фонд и Союз писателей устроили литературный вечер в честь Л.Н.Толстого — в связи с исполнившимся 70-летием. После вступительного слова П.И.Вейнберга и выступления П.А.Сергеенко с рассказом о жизни и работе Толстого в Ясной Поляне, с чтением произведений Толстого…

4 октября в Петербурге Литературный фонд и Союз писателей устроили литературный вечер в честь Л.Н.Толстого — в связи с исполнившимся 70-летием. После вступительного слова П.И.Вейнберга и выступления П.А.Сергеенко с рассказом о жизни и работе Толстого в Ясной Поляне, с чтением произведений Толстого выступили П.Я.Стрепетова, К.С.Баранцевич, А.А.Потехин, И.Н.Потапенко, Е.П.Карпов. Толстому была послана телеграмма: “Слава великому художнику, благородному поборнику вечной правды, вечного добра” (Пб. Газ., 5 окт.).

14 октября в Москве, в “Эрмитаже”, состоялось открытие Художественно-общедоступного театра. Шел “Царь Федор Иоаннович” А.К.Толстого. “Внесет или не внесет Художественно-общедоступный театр новую живительную струю в русское сценическое искусство, об этом, конечно, говорить преждевременно,…

14 октября в Москве, в “Эрмитаже”, состоялось открытие Художественно-общедоступного театра. Шел “Царь Федор Иоаннович” А.К.Толстого. “Внесет или не внесет Художественно-общедоступный театр новую живительную струю в русское сценическое искусство, об этом, конечно, говорить преждевременно, но первый спектакль, так же как намеченный репертуар, заставляет предполагать в организаторах новой сцены серьезные намерения, которым нельзя не сочувствовать. До сих пор на так называемых “образцовых” сценах видели мы иногда действительно образцовое исполнение отдельных ролей, но никогда не видели образцового репертуара” (И-т [И.Н.Игнатов], Р. Вед., 16 окт.).

21 октября Чехов писал Вл.И.Немировичу-Данченко: “Судя по газетам, начало было блестящее — и я очень, очень рад, так рад, что ты и представить себе не можешь. Этот Ваш успех еще раз лишнее доказательство, что и публике и актерам нужен интеллигентный театр” (т. 7, с. 303).

18 октября в Петербурге умер Я.П.Полонский, во многих некрологах названный наследником и носителем пушкинских заветов в поэзии (Р. Мысль, N 11; Вл.Соловьев, Вест. Евр., N 11; Жизнь, N 31, 10 октября). П.Морозов (Обр., N 12) писал, что Полонский был подлинным поэтом, но ему не дано было “глаголом жечь сердца…

18 октября в Петербурге умер Я.П.Полонский, во многих некрологах названный наследником и носителем пушкинских заветов в поэзии (Р. Мысль, N 11; Вл.Соловьев, Вест. Евр., N 11; Жизнь, N 31, 10 октября). П.Морозов (Обр., N 12) писал, что Полонский был подлинным поэтом, но ему не дано было “глаголом жечь сердца людей”. Н.М. [Н.К.Михайловский] подчеркнул “рыцарское благородство и наивность” покойного поэта: “Талант не ровный и не первоклассный, но настоящий, истинно поэтический,— с этим всякий согласится” (“Памяти Я.П.Полонского”, Р. Бог., N 11). А.Басаргин [А.И.Введенский] возражал против “духа партийности”, который сказался в некрологах “Русской мысли” и “Русского богатства”, где вместо “тихого и ласкового света поэзии” Полонского стремятся увидеть “какого-то борца за независимость литературы и мысли” (Моск. Вед., 1899, 2 янв.). В.Г.Короленко записал 23 октября: “Похоронили Полонского,— вернее, проводили на вокзал. Сегодня — пятница, Полонский принимал тоже по пятницам (это, кажется, называлось “поэтические пятницы”). Теперь в церкви говорили,— что это последняя пятница Полонского. Торжественность в эти дни все возрастала, и похороны вышли уже совсем торжественные: был великий князь Конст. Константинович и Победоносцев... Полонский уже отжил свое, он давно уходил также от близких,— и немудрено, что тут вечная трагедия, чисто личная трагедия смерти, тонула в пышности “представительства”... Он, как и Тургенев, по-видимому очень боялся смерти. Люди этого поколения начинали резким, но недостаточно глубоким отрицанием, потом переходившим в туманный мистицизм” (В.Г.Короленко. Дневник, т. IV, Полтава, 1928, с. 46—47). “На похоронах Полонского собрались все поэты,— записал В.Я.Брюсов в своем дневнике.— Им сказал Случевский: “Вот умер тот, у кого мы собирались по пятницам, будемте теперь собираться у меня”” (В.Брюсов. Дневники, с. 54). Посетителями “пятниц” были В.Брюсов, К.Бальмонт, Ф.Сологуб, К.Фофанов, Вл.Соловьев, П.Соловьева, Д.Мережковский, З.Гиппиус, С.Андреевский и многие другие. Кружок издал альманах “Денница” (см. наст. Летопись, дек. 1899 г.) и юмористический листок “Словцо” (Нов. Лит. Обозр., 1996, N 18, с. 232).

18 октября А.А.Блок сообщает отцу о поступлении на юридический факультет Петербургского университета: “Относительно будущего пока не думаю, да рано еще мне, кажется, думать о будущем... Пишу стихи, иногда пытаюсь писать прозу, но у меня ровно ничего не выходит” (т. 8, с. 7—8).

18 октября А.А.Блок сообщает отцу о поступлении на юридический факультет Петербургского университета: “Относительно будущего пока не думаю, да рано еще мне, кажется, думать о будущем... Пишу стихи, иногда пытаюсь писать прозу, но у меня ровно ничего не выходит” (т. 8, с. 7—8).

19 октября П.Ф.Якубович пишет Н.К.Михайловскому, откликаясь на предложение написать статью к юбилею Пушкина: “Не в том ли, думается мне, заключается “пафос” пушкинской поэзии, о чем Белинский упоминает лишь мельком... — в широкой гуманности и человечности, которою проникнуты все отношения поэта…

19 октября П.Ф.Якубович пишет Н.К.Михайловскому, откликаясь на предложение написать статью к юбилею Пушкина: “Не в том ли, думается мне, заключается “пафос” пушкинской поэзии, о чем Белинский упоминает лишь мельком... — в широкой гуманности и человечности, которою проникнуты все отношения поэта к внешнему миру, не исключая даже и природы?” (ИРЛИ, ф. 181, оп. 1, ед. 810). Михайловский отвечал: “Я бы только ввел в качестве иллюстрации его гуманизма его органическое отвращение к аскетизму, ко всякой вольной или невольной урезке полноты человеческого существования,— отвращение, по обстоятельствам времени и места, переходившее иногда в эпикурейство” (Р. Бог., 1910, N 1, с. 252).

Горький поместил в “Нижегородском листке” (19 окт.) заметку о “Журнале для всех”, который “строго выполняет одну из своих задач — давать читателю за дешевую цену здоровую пищу для ума и духа”. В конце октября Горький писал редактору “Журнала для всех” В.С.Миролюбову о необходимости объединить “здоровых,…

Горький поместил в “Нижегородском листке” (19 окт.) заметку о “Журнале для всех”, который “строго выполняет одну из своих задач — давать читателю за дешевую цену здоровую пищу для ума и духа”. В конце октября Горький писал редактору “Журнала для всех” В.С.Миролюбову о необходимости объединить “здоровых, бодрых, порядочных людей”, так как “журнал есть дело всероссийское”, “дело историческое” (Письма, т. 1, М., 1997, с. 285, 286).

Пл.Краснов — “Глава декадентов” (в связи со смертью Стефана Малларме) (Кн. Нед., N 10). Он “первый осмелился писать как никто не пишет. Пусть его отличия касались вещей вздорных... и талант его был ничтожен. Он... имел смелость пойти против общепринятого, и потому пользовался большой известностью”.…

Пл.Краснов — “Глава декадентов” (в связи со смертью Стефана Малларме) (Кн. Нед., N 10). Он “первый осмелился писать как никто не пишет. Пусть его отличия касались вещей вздорных... и талант его был ничтожен. Он... имел смелость пойти против общепринятого, и потому пользовался большой известностью”. Философская основа декадентства — ницшеанство: они не хотят иметь дело с “толпой”, “говорят только избранным”, “прибегают к символическому и шарадному языку”.

Л.Мельшин [П.Ф.Якубович] — “В мире отверженных”. Т. 2. СПб., изд. ред. “Русского богатства”, 1899, тираж — 3000. А.М.Скабичевский, ссылаясь на книги Ф.Достоевского, А.Чехова, Л.Мельшина и др., говорил, что мир каторги, благодаря “личному опыту” русской интеллигенции, хорошо освещен в русской литературе,…

Л.Мельшин [П.Ф.Якубович] — “В мире отверженных”. Т. 2. СПб., изд. ред. “Русского богатства”, 1899, тираж — 3000.

А.М.Скабичевский, ссылаясь на книги Ф.Достоевского, А.Чехова, Л.Мельшина и др., говорил, что мир каторги, благодаря “личному опыту” русской интеллигенции, хорошо освещен в русской литературе, причем Мельшин показывает “новые всходы жизни”, в частности, “возможность сближения интеллигенции с народом” (“Каторга пятьдесят лет тому назад и ныне”, Р. Мысль, NN 9—10). Рецензент “Мира Божьего” (1899, N 3) обращал внимание на “новый элемент”, появившийся во втором томе,— “образованные и благородные” люди [подразумевались политические заключенные]; с ними на каторгу приходят “гуманность, самоотверженность, кротость и надежда”. В целом, книга “разбивает ту идеализацию русского преступника”, которой содействовал “народнический романтизм”.

В конце октября Горький посылает Чехову два тома своих “Очерков и рассказов”: “...Я хотел бы объясниться Вам в искреннейшей, горячей любви, кою безответно питаю к Вам со времен младых ногтей моих, я хотел бы выразить мой восторг пред удивительным талантом Вашим, тоскливым и за душу хватающим, трагическим…

В конце октября Горький посылает Чехову два тома своих “Очерков и рассказов”: “...Я хотел бы объясниться Вам в искреннейшей, горячей любви, кою безответно питаю к Вам со времен младых ногтей моих, я хотел бы выразить мой восторг пред удивительным талантом Вашим, тоскливым и за душу хватающим, трагическим и нежным, всегда таким красивым, тонким” (Письма, т. 1, М., 1997, с. 283).